1.1.17. П.А. Столыпин. Защита «русского элемента» на национальных окраинах.

Защита «русского элемента» на национальных окраинах

Господа члены Государственной думы!

Год тому назад правительство заявило Государственной думе о готовности своей внести в законодательные учреждения законопроект о распространении Земского положения 1890 г. на девять губерний Западного края.

<...> Возможно ли в настоящее время на политической арене Западного края предоставить свободное состязание, свободное соревнование двум политическим и экономическим факторам, русскому и польскому? Достойна ли русского правительства роль постороннего зрителя, постороннего наблюдателя (справа и в центре рукоплескания и голоса: «браво»), стоящего на этом историческом ипподроме, или в качестве беспристрастного судьи у призового столба, регулирующего лишь успехи той или иной народности? (Рукоплескания справа, возгласы: «верно», «браво!»).

А чтобы получить ответ, правильный ответ на эти вопросы, ответ, отвечающий нашим государственным задачам, необходимо искать его, господа, не в абстрактной доктрине, а в опыте прошлого и в области фактов. (Рукоплескания справа, голоса: «браво!»). И вот совершенно добросовестные изыскания в этих областях привели правительство к необходимости: во-первых, разграничения польского и русского элементов во время самого процесса земских выборов; во-вторых, установления процентного отношения русских и польских гласных, не только фиксировав их имущественное положение, но запечатлев исторически сложившиеся соотношения этих сил; в-третьих, учесть в будущем земстве историческую роль и значение православного духовенства (голоса справа: «браво»), и, наконец, дать известное ограждение правам русского элемента в будущих земских учреждениях.

<...> Не думайте, господа, что у правительства есть какая-нибудь предвзятость, есть какая-нибудь неприязнь к польскому населению. (Голос слева: «еще бы»; голос справа: «тише»). Со стороны государства это было бы нелепо, а с моей стороны это было бы даже дико, потому что именно в тех губерниях, о которых я теперь говорю, я научился ценить и уважать высокую культуру польского населения и с гордостью могу сказать, что оставил там немало друзей. (Шум слева; голоса справа: «тише»).

Но, господа, будьте справедливы и отдайте себе отчет, рассудите беспристрастно, как отзовется на населении передача всех местных учреждений в руки местного населения. Ведь сразу, как в театре при перемене декорации, все в крае изменится, все будет передано в польские руки, земский персонал будет заменен персоналом польским, пойдет польский говор.

<...> такое государство, как Россия, не может и не вправе безнаказанно отказываться о проведения своих исторических задач. (Рукоплескания и голоса справа и в центре: «браво», «великолепно!»).

<...> каждый раз, когда слабеет в крае русская творческая сила, выдвигается и крепнет польская.

...> Повторяю, я никого не обвиняю, я рассказываю. В 1906 году и в последующие годы в Северо-Западном и Юго-Западном крае произошло приблизительно одно и то же: и духовенство, и интеллигенция старались то смутное брожение, которое проникло в народ, направить в национальное русло. В то время, как вы знаете, были попытки насильственно сменять всех православных сельских и волостных должностных лиц, изгоняли православных учителей из школ, предъявлялись повсеместно требования. Но особенно успешно поднять народные массы не удалось – движение, как и в прежние времена, сосредоточилось в интеллигенции и духовенстве.

<...> Польское общество стало спешно, наскоро перекрашивать Западный край в польскую краску. <...> я часто вспоминал о том, что мне приходилось говорить польским депутатам, которые являлись ко мне перед роспуском второй Думы, перед 3 июня 1907 года. Я говорил им, я повторял им, что в политике нет мести, но есть последствия. Но поляки были не в силах изменить свое политическое направление; они не могли этого сделать и при выборах в Государственную думу и Совет; везде, где русские им предлагали соглашение, почти везде они это отвергали.

<...> все историческое прошлое Западного края говорит за необходимость оградить его от племенной борьбы во время выборов в земства, оградить его от преобладающего влияния польского элемента в экономической, хозяйственной жизни, которою, главным образом, и живет местное население. Да, необходимо ввести земство, необходимо дать простор местной самодеятельности, необходимо развить силу тех племен, которые населяют Западный край, но исторические причины заставляют поставить государственные грани для защиты русского элемента, который иначе неминуемо будет оттеснен, будет отброшен.

Из всего этого, господа, вытекает для меня необходимость национальных курий. И курии эти должны быть только избирательные. Превращение этих курий в собрания политические, разжигающие страсти, сеймики, решающие вопрос о том, настала или нет пора совместной выборной кампании поляков с русскими, и решающие этот вопрос мозаично, случайно, создающие действительно враждебную атмосферу для совместной деятельности польских и русских классов, – это, по мнению правительства, недопустимо, и предложение комиссии Государственной думы о факультативном соединении национальных курий неприемлемо.

Нельзя забывать, господа, что польскому элементу, полякам, при их прекрасной дисциплине, при их культурности, при их силе, немудрено будет склонять русские избирательные собрания избирать гласных совместно, но, затем, пользуясь или большинством избирателей поляков, или, к сожалению, абсентизмом 30) русских, добиваться избрания тех из русских, которые им угодны. Но даже самое установление национальных курий не обеспечит еще, не оградит русских государственных интересов. Преобладание этих начал, преобладание над всеми другими интересами может осуществиться только путем преобладания русского элемента в земских собраниях.

<...> цель правительственного законопроекта не в угнетении прав польских уроженцев Западного края (шум слева), а в защите уроженцев русских. (Голоса справа: «браво»; голоса слева: «шовинизм»). Законопроект дает законное представительство всем слоям местного населения, всем интересам; он только ставит предел дальнейшей многовековой племенной политической борьбе. (Егоров 31), с места: «которую вы разжигаете»). Он ставит этот предел, ограждая властным и решительным словом русские государственные начала. Подтверждение этого принципа здесь, в этой зале, вами, господа, разрушит, может быть, немало иллюзий и надежд, но предупредит и немало несчастий и недоразумений, запечатлев открыто и нелицемерно, что Западный край есть и будет край русский навсегда, навеки. (Продолжительные рукоплескания справа и в центре и голоса: «браво»).

Из речи П.А. Столыпина 7 мая 1910 г. //
Государственная дума. Третий созыв. Сессия третья. 1910 г.
Стенографические отчеты. СПб., 1910. Ч. IV. С. 774-791.

Примечания:

30) Абсентеизм (от лат. absentia – отсутствие) – уклонение избирателей от участия в голосовании при выборах представительных органов власти, главы государства и т.д.

31) Егоров Н.М. (1871– ?) – рабочий, социал-демократ. Депутат III Государственной думы от Пермской губернии; входил в социал-демократическую фракцию. Сотрудничал в большевистской легальной газете «Звезда», затем примкнул к сторонникам Л.Д. Троцкого. В 1913 г. – постоянный сотрудник газеты «Луч».

Электронную версию документа предоставил Фонд изучения наследия П.А.Столыпина

www.stolypin.ru/