Поиск по документам XX века

Loading

Горький А.М.

Максим Горький (настоящее имя - Алексей Максимович Пешков) (16(28).03.1868 год - 18.06.1936 год) - русский писатель.

Родился 16 (28) марта 1868 в Нижнем Новгороде. В девятилетнем возрасте осиротел, и решающее влияние оказала на него бабушка, мастерица рассказывать сказки. Неудачная попытка поступить в Казанский университет, смерть бабушки, безответная любовь, разброд в мыслях и нищета привели его к попытке самоубийства 25 декабря 1887.

Пять с лишним лет Горький пешком странствовал по России, накапливая впечатления, позднее питавшие его творчество. В этот первый период, с 1892 по 1902, он описывал общественные неурядицы, создавая образы протестующих героев, не находящих себе места в жизни. Его персонажами были по большей части бродяги, проститутки, воры. Такие рассказы, как Челкаш, Однажды осенью, На плотах, Супруги Орловы и Двадцать шесть и одна; романы Фома Гордеев и Трое; пьесы Мещане и На дне представляют характерные образцы горьковского творчества этого времени.

Второй период (1902–1913), отмеченный тесным сотрудничеством с революционными организациями, отчетливее всего отразился в пьесах Дачники (1905) и Враги (1906) и романе Мать (1907). В 1905 Горький предпринял путешествие в США, в основном же проживал на острове Капри.

В третий период творчества, с 1913 до смерти, Горький опубликовал ряд превосходных автобиографических произведений, наиболее значительные из них – Детство (1913–1914), В людях (1916), Мои университеты (1923) и Заметки из дневника. Воспоминания (1924). Грандиозный (незаконченный) роман-эпопея Жизнь Клима Самгина и многочисленные литературно-критические статьи написаны в последние годы его жизни. Горький умер (есть версия, что он был отравлен) в Горках, под Москвой, 18 июня 1936, когда Сталин готовил московские показательные процессы, обвиняемыми на которых должны были стать многие старые друзья Горького.

Как поэт Горький не столь значителен, однако своими вдохновенными революционными стихами Песня о Буревестнике и Песня о Соколе он заслужил репутацию «Певца российской революции». Художник слова, социалист и романтический реалист, посредник между двумя мирами, Горький является связующим звеном между старой и новой Россией.

Биографическая справка с сайта, Посвященного Максиму Горькому - http://www.maximgorkiy.ru/

Подробнее см. ст. Горький Максим на портале ХРОНОС.

Далее читайте документы:

А.С. Макаренко – М. Горькому. Май 1926 г.

Пишем из Куряжа. Сюда собрался первый наш эшелон — 4 воспитателя, 11 воспитанников и старший инструктор. Вот уже две недели спим на столах и кое-как организуем новую жизнь. Трудно представить себе большую степень запустения, хозяйственного, педагогического, просто человеческого. 200 детей живут не умываясь, не зная, что такое мыло и полотенце, загаживают все вокруг себя, потому что нет уборных, отвыкли от всякого подобия работы и дисциплины. Но дети в общем хорошие, мы надеемся, что за лето их удастся привести в некоторый порядок. Очень надеемся на организующее влияние горьковцев. Послезавтра они уже грузятся в вагоны и числа 27-го, вероятно, будут здесь...

А.С. Макаренко – М. Горькому. 8 мая 1926 г.

Только вчера окончилась страстная борьба за Куряж. Я уже Вам писал, что потерпев поражение в войне за Запорожье, мы поставили вопрос о передаче нам имения б. Куряжского монастыря в 7 верстах от Харькова. В первые же дни вопрос как будто был решен окончательно, но потом нашлись другие претенденты и заварилась целая каша, потому что «Засватана дiвка вам гарна». Харьковская Комиссия Помощи детям, которой принадлежит нынешняя весьма неудачная колония в Куряже, не хотела передавать колонию нам главным образом потому, что не хотела признать своей неудачи и надеялась в будущем поправить дело. Мы требовали от комиссии 20 000 рублей на ремонт домов, приведенных в негодность...

А.С. Макаренко – М. Горькому. 25 марта 1926 года.

Спасибо Вам большое за заботу о нас. Возможно, что объективно мы не заслужили такого внимания. Ваше предложение... вызвало у нас целую дискуссию, которая заняла целую неделю. На первом общем собрании голоса поделились. 69 высказалось за то, что мы имеем право воспользоваться Вашей помощью, 66 за то, что так поступить мы не должны. Я отказался руководиться мнением такого незначительного большинства и предложил хорошенько продумать вопрос прежде, чем голосовать. После этого в течение 4-х дней мы вели горячие споры. Представители большинства доказывали, что наше стремление в Запорожье есть здоровое стремление, которое пойдет на пользу всего государства, а поэтому мы должны воспользоваться помощью Вашей. Представители противоположной точки зрения, по моему мнению, были все-таки правы...

А.С. Макаренко – М. Горькому. 10 февраля 1926 г.

Вы меня так расхвалили в Вашем письме от 13 декабря, что я постеснялся даже показать письмо Ваше хлопцам, сказал им только, что Вы переехали в Неаполь, что Вы нездоровы и что Вы передаете им привет. От частых и обильных писем я продолжаю хлопцев удерживать. Сейчас у нас такой порядок, что письма Вам будут посылаться только по постановлению Совета Командиров. Иногда мне кажется, что когда Вы получаете наши листы, то должны хвататься за голову, а потом принимать валерьянку. У Вас такая большая напряженная работа, Вам так мешают всякие посетители, а тут вдруг почтальон приносит письмо Ваших провинциальных родственников. Мы искренно сочувствуем Вам, дорогой Алексей Максимович, и удивляемся, что Вы так терпеливо и так ласково нам отвечаете, но в то же время мы ничего не можем сделать с собой, от природы, как и всякие провинциалы, мы эгоисты и должны писать Вам о поросятах и о бешеных собаках...

А.С. Макаренко – М. Горькому. 24 ноября 1925 г.

Я надеюсь, что Вы не будете на меня сердиться за то, что я на время прекратил поток наших писем к Вам. Мы чересчур злоупотребляли Вашим расположением к нам и, вне всякого сомнения, много отнимали у Вас дорогого времени. Хлопцы немного дулись на меня за то, что я решительно запротестовал против целых ворохов бумаги, которые они опять наладили в Сорренто. Я считаю, что только изредка мы имеем право беспокоить Вас и то должны чувствовать угрызения совести. В колонии сейчас хорошо. Наша злоба дня — переезд в Запорожье. Уже давно мы хлопотали о переводе нашей колонии на какой-нибудь простор. В этом вопросе не только хозяйственное устремление. По моему мнению, наше советское воспитание так, как оно определяется в нашей литературе, и в особенности, как оно сформировалось на практике, не представляет ничего ни революционного, ни советского, ни просто даже разумного...

М. Горький – А.С. Макаренко. Ноябрь 1925 г.

Получил письма колонистов и Ваше, очень радуюсь тому, что отношения между мною и колонией принимают правильный характер. Я прошу и Вас, и колонистов писать мне всякий раз, когда это окажется желаемым, — а тем более, — нужным. Я послал колонии снимки Неаполя и Сорренто, получили Вы их? И написал в Москву, чтоб колонии выслали все мои книги. Мне хотелось бы, чтоб осенними вечерами колонисты прочитали мое «Детство», из него они увидят, что я совсем такой же человечек, каковы они, только с юности умел быть настойчивым в моем желании учиться и не боялся никакого труда. Веровал, что действительно: «учение и труд все перетрут»...

А.С. Макаренко – М. Горькому. 8 сентября 1925 г.

Я опять пересылаю целую кучу писем. Они во всех отношениях неудачны, наши хлопцы не умеют в письме выразить то, что они чувствуют, да это ведь часто и наши взрослые не умеют. К тому же вся наша верхушка в числе 19 человек уехала на рабфаки. А чувствуем мы много. Ваши письма делают у нас чудеса, во всяком случае делают работу нескольких воспитателей. Простите за такой «рабочий» взгляд на Вас, но ведь Вы сами этого хотели. Нужно быть художником, чтобы изобразить наши настроения после Ваших писем. С внешней стороны как будто нечего протоколировать. Сидит за столом председатель и возглашает: «Слушается предложение Максима Горького!» А в это время зал никак не может настроиться на деловой лад. Глаза у всех прыгают, чувства тоже прыгают, и все это хочет допрыгнуть до Вашего портрета и что-нибудь сделать такое...

М. Горький – А.С. Макаренко. 17 августа 1925 г.

Ваше письмо привело меня в восхищение и тоном его и содержанием. То, что Вы сказали о «деликатности» в отношении к колонистам, и безусловно правильно и превосходно. Это — действительно система перевоспитания и лишь такой она может и должна быть всегда, а в наши дни — особенно. Прочь вчерашний день с его грязью и духовной нищетой. Пусть его помнят историки, но он не нужен детям, им он вреден. Сейчас я ре могу писать больше, у меня сидит куча иностранцев, неловко заставлять их ждать. А Вам хочется ответить хоть и немного, но сейчас же, чтоб выразить Вам искреннейшее мое уважение за Ваш умный, прекрасный труд...

А.С. Макаренко – М. Горькому. Август 1925 г.

Вчера мы получили Ваше письмо. Я не хочу даже искать слов, чтобы изобразить нашу радость и нашу гордость, — все равно ни одного слова не найду, и ничего не выйдет. Сегодня с утра задождило — бросили молотьбу и все пишут Вам письма. Кому-то вчера на собрании после чтения Вашего письма пришла в голову мысль: общее письмо никуда не годится, пускай каждый напишет Вам записку. Насилу убедил хлопцев, что Вам будет очень трудно читать столько писем. Тогда решили писать по отрядам — сейчас вся колония представляет нечто вроде «Запорожцев» Репина, умноженных на 15 — число наших отрядов: такие же голые загоревшие спины и такие же оживленные лица, нет только запорожского смеха. Писать письмо Максиму Горькому не такая легкая штука, особенно, если писаря не очень грамотные. Дождь перестал, и наш агроном, у которого тоже усы еще не успели вырасти, волнуется молча: все же ему стыдно признаться, что молотьба выше всех писем...

М. Горький – А.С. Макаренко. 19 июля 1925 г.

...Есть ли в колонии библиотека? Если есть — не могу ли я пополнить ее? Буде Вы нуждаетесь в этом — пошлите список необходимых Вам книг в Москву, Кузнецкий мост, 12. «Международная книга», Ивану Павловичу Ладыжникову. Мне очень хотелось бы быть полезным колонии. Передайте мой сердечный привет всем колонистам. Скажите им, что они живут во дни великого исторического значения, когда особенно требуется от человека любовь к труду, необходимому для того; чтоб построить на земле новую, свободную, счастливую жизнь...

А.С. Макаренко – М. Горькому. 8 июля 1925 г.

Трудно поверить, но я второй год не могу получить Ваш точный адрес. Писал в редакции всех журналов, в которых Вы участвуете, но ответа не получал. Наши воспитатели писали кое-кому из людей, побывавших у Вас в гостях, но тоже ответом нас никто не порадовал. В общем мы знали, что Вы в Сорренто, но ведь нужно знать и что-то большее. Наконец в «Огоньке» мы нашли статью о Вас и в ней Вашу литературную фамилию, написанную по-итальянски. Так и посылаем. В статье «Огонька» написано, что в Сорренто все знают Ваш адрес. Кто мы такие? В Полтаве 25 августа 1920 года была открыта колония для несовершеннолетних правонарушителей. Я состою заведующим этой колонией с самого ее основания, мне тогда же удалось собрать крепкий коллектив воспитателей, который работает в колонии вот уже 5 лет, почти без изменений в составе...

И.М. Майский - А.М. Горькому. 8 сентября 1923 г.

Многоуважаемый Алексей Максимович! Ваше письмо от 1.IX, сознаюсь откровенно, привело меня в немалое изумление. Вы имеете определенные претензии к определенным учреждениям, не пропускающим Вашу «Беседу» в Россию, но ведь ни я, ни «Звезда» не имеют ни малейшего отношения к этим учреждениям. А наказываете Вы нас.

А.М. Горький - И.М. Майскому. 1 сентября 1923 г.

Уважаемый товарищ, от сотрудничества в «Звезде» я отказываюсь, ибо, приняв предложение Ваше 1, был бы поставлен в нелепую и смешную позицию. Суть в том, что мною редактируется здесь, в Берлине, журнал «Беседа» 2, журнал информационный, литературно-научного характера, не печатающий никаких статей по вопросам экономики и политики, стало быть - политически нейтральный. В нем сотрудничают Д. Голсуорти, Р. Роллан, Б. Шоу, немецкие ученые: Ринне, Фробениус и др.

И.М. Майский - А.М. Горькому. 28 июля 1923 г.

Как увидите из прилагаемого объявления 2, в Петрограде создается новый толстый журнал. По типу он будет несколько напоминать «Мир Божий»3, существовавший в 90-х гг. прошлого столетия. Редколлегия состоит из Цыперовича, Ионова и меня, непосредственно руковожу редакционной работой я.

Письмо А.М. Горького В.И. Ленину. 19 сентября 1919 г.

Письмо А.М. Горького   В.И. Ленину

[Не ранее 16 -не позднее 19 сентября 1919 г. Петроград]*

В.И.Ленин на Капри в 1908 году. Горький стоит на втором плане.

Дорогой мой Владимир Ильич!

Страницы

Подписка на Горький А.М.