Поиск по документам XX века

Loading

Германия

Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника] Годы оккупации. 2 мая 1945 г.

Кирххорст, 2 мая 1945 г.

В саду цветут одичавшие белые нарциссы. Они напоминают мне о моих странствиях по каменистым участкам Айн Дьаба, где я видел такие нарциссы в декабре, они цвели в пустыне плотными кустиками.

Я продолжаю просмотр моих бразильских заметок, причем замечаю, что мое ухо стало чувствительнее к малозаметным плеоназмам, таким, как например «еще нетронутый».

Собственноручные показания вице-адмирала Г.-Э. Фосса. 2 мая 1945 г.

В последние дни перед смертью фюрера неоднократно говорилось о том, какое решение было бы благоприятным для Европы: контакт с Англией и Америкой или же с Советским Союзом. Фюрер видел в маршале Сталине сильнейшего из своих противников и в последние дни в разговорах со мной не раз высказывался об упорном и бескомпромиссном волевом характере этого противника. Так как в последние четырнадцать дней из-за полного нарушения нашей связи он не мог довести до сведения гросс-адмирала этого изменения своих взглядов, хотя и делалась попытка переслать соответствующие инструкции с курьерами, фюрер незадолго до своей смерти поручил мне лично сообщить его преемнику, гросс-адмиралу Дёниц эту точку зрения. Состав кабинета после его смерти должен был отразить это изменение его воли.

Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника] Годы оккупации. 1 мая 1945 г.

Кирххорст, 1 мая 1945 г.

Цветут сирень и ландыши. Эти цветы и пылающее сердце украшают портрет сына; сегодня ему бы исполнилось девятнадцать лет.

В 119-м псалме, манифесте праведной жизни, я вычитал прекрасный стих: «Странник я на земле, не скрывай от меня заповедей Твоих… Оживи меня по слову Твоему». [1]

В этом смысле смерть — величайшее научение, какое мы только можем получить, и тогда мы перестаем быть странниками. Мы вступаем в свои владения.

Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника] Годы оккупации. 29 апреля 1945 г.

Кирххорст, 29 апреля 1945 г.

Сегодня стало известно, что Муссолини был схвачен на швейцарской границе итальянскими партизанами, осужден полевым судом, расстрелян, а затем повешен позорным способом. Такая же судьба, по слухам, выпала на долю Фариначчи и других партийных вождей. О Гитлере ходят различные слухи. Согласно одной из версий он «находится при смерти».

Политическое завещание Адольфа Гитлера.

В соответствии с частью 7 статьи 15.1 Федерального закона от 27.07.2006  ? 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и защите информации" уведомляем, что указатель (указатели) страницы (страниц) сайта в сети Интернет
http://doc20vek.ru/node/1382

Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника] Годы оккупации. 28 апреля 1945 г.

Кирххорст, 28 апреля 1945 г.

Владелец большого имения, которое я вижу, сидя за письменным столом, ночью был злодейски убит польскими работниками за то, что отказался дать им бензин. Говорят, его пытали. Засим последовала попойка, шум которой доносится оттуда еще и сейчас.

Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника] Годы оккупации. 20 апреля 1945 г.

Кирххорст, 20 апреля 1945 г.

Продолжаю Иова. Здесь столько постигнуто, сколько не найдешь ни в какой философии; страдание — самый глубокий золотоискатель.

Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника] Годы оккупации. 18 апреля 1945 г.

Кирххорст, 18 апреля 1945 г.

Чтение Книги Иова, к которому я приступил сегодня, всегда полезно, в хорошие дни как предостережение, в плохие — как утешение. Вместо тех дурацких сопоставлений, которые в выпускном классе гимназии нам задавали в качестве темы сочинений, лучше было как-нибудь предложить нам сопоставить Фауста и Иова или разобрать сложное переплетение действенного и страдательного начала. Я все сильнее ощущаю, как же нам не хватало настоящих учителей, и могу только радоваться как удаче, что у меня никогда не было недостатка в книгах.

Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника] Годы оккупации. 17 апреля 1945 г.

Кирххорст, 17 апреля 1945 г.

Книга Эсфири — блистательный образец в манере Геродота. Я всегда с удовольствием ее перечитываю. Она вводит вас в царство глубокой древности, словно в усыпальницу.

Вот и царю Агасферу не удалось истребить евреев. Дело всякий раз оборачивается подрезанием и тем самым укреплением могучего древа, новым ростом его ветвей. У крещеных народов нет этой вековечной стойкости. Это — таинство медного змия, земное бессмертие.

Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника] Годы оккупации. 16 апреля 1945 г.

Кирххорст, 16 апреля 1945 г.

Если живешь в такие времена, как нынешние, рядом с одним из главных транспортных путей, то все невзгоды становятся тебе известны не понаслышке. Однако еще опаснее жить на уединенных виллах или в отдаленных усадьбах, которые хоть и расположены в стороне от военных дорог, тем не менее, не укрываются от рыщущих повсюду мародеров. Там-то и случаются самые ужасы.

Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника] Годы оккупации. 15 апреля 1945 г.

Кирххорст, 15 апреля 1945 г.

Вишни и груши стоят в цвету. С побережья доносятся раскаты сильной канонады. Мы полностью отрезаны; отсутствует электричество, свет и вода, а также почта, газеты и известия. Их заменяют зловещие слухи.

По-прежнему преобладает ощущение нереальности. То удивление, которое испытывают люди, которые остались стоять на ногах после того, как их переехало пополам гигантское колесо. Возможно, это обман зрения, однако на поле боя я тоже не раз видел, как сраженный смертельным выстрелом человек еще продолжает стоять.

Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника] Годы оккупации. 14 апреля 1945 г.

После первой волны наступления появилась новая угроза: опасность исходит от русских и польских пленных, которые следуют по дороге небольшими группами. Они совершают грабительские налеты на крестьянские дворы, главным образом в поисках убойного скота, спиртных напитков и велосипедов. В отличие от них французы ведут себя сдержанно, как элита среди пленных, и даже останавливают других. Американцы всегда на стороне населения, поэтому крестьяне с нетерпением ждут, когда в деревнях появится местная полиция. Таким образом, выясняется, что выгоднее иметь дело с коалицией, чем с отдельным противником...

Эрнст Юнгер. [Страницы из дневника] Годы оккупации. 13 апреля 1945 г.

На рассвете ушли американцы. Деревню они оставили после себя полуразгромленной. Мы все устали до изнеможения, как дети после ярмарки с ее толчеей, стрельбой, криками, балаганами, комнатами ужасов и музыкальными палатками. Сегодня утром мы толковали об этом в школе с группой деревенских жителей и беженцев, которые собрались там после пролетевшей бури, все были немного взвинченные, немного обалдевшие, то есть в том настроении, которое берлинцы называют durchgedreht. [1] Общее мнение гласило, что мы еще легко отделались. В других населенных пунктах, как например возле железнодорожного переезда в Элерсгаузене, где молодежь из гитлерюгенда подбила танк, дела далеко не так хороши. Главное, нам повезло, что в ночь перед вступлением американцев отсюда ушли зенитчики, предварительно подорвав свои орудия...

Страницы

Подписка на Германия