26/Х.[1911]
Третьего дня вечером познакомились с сионистом Нейфахом (217). Пришли к нему. В передней, заменяющей столовую, сидели три человека в фесках (вот они турки), молодая девушка, по-видимому, еврейка, и бледная и усталая женщина, жена Нейфаха. Сам он маленький, невзрачный, но, скорее, приятный человек.
Фески оказались тоже евреями. Это студенты медицины. Учатся в Скутари (218).
Нейфах охотно и толково рассказывал про младотурок (219). Да, они в трудном положении, но у них добрые намеренья. Они закрывают газеты? Да, конечно, это нехорошо. Но многие младотурки этим возмущаются.
- А вы знаете, что говорят о дурном влиянии евреев на младотурок? - в упор поставила я вопрос. - Говорят, что евреи более националисты, чем сами младотурки.
Нейфах вспыхнул и заволновался.
— О каком таком особенном влиянии может идти речь, когда евреи так малочисленны. Их не более полумиллиона.
Я не стала настаивать.
Вчера мы пошли с ним в редакцию «Jeune Turc» (220). Первое лицо, которое мы увидали, был еврей в феске, сидевший за редакторским столом. (Все очень скромно, даже убого.) Samy Hochberg (221). Потом пришел молодой, живой приятный турок Djalal Noury (222). Он был очень любезен, охотно отвечал на вопросы, a Hochberg поглядывал исподлобья. Они меня спросили, что думают в Софии о балканской федерации.
— Да ничего, согласны, если Македония будет автономна.
— Но ведь это значит превратить всю Турцию в какую-то Швейцарию, - с раздраженьем ответил Hochberg, - м[ожет] б[ыть], через 200 лет так и будет, но не теперь.
Я сказала им, что мл[адо]тур[ки] не вызывают к себе симпатии, закрывая газеты. И потом эти военные суды, c'etat de siege*. И опять с тем же раздраженьем Hochberg ответил мне.
- Это необходимо. Здесь два года тому назад была контрреволюция. Надо защищать конституцию.
В первый раз видела я еврея, который защищал нераздельность государства, военные суды и исключительные положения. Неужели это оттого, что они здесь близки к власти? A Hochberg, вероятно, еще и русский еврей. Оттого-то с такой решительностью говорил он против союза с Россией.
- Мы не можем заключать союза с государством, где еще нет конституционного строя.
Это звучало очень гордо, если бы только мы верили в конст[итуционный] строй Турции.
Здесь текст приводится по изданию: Наследие Ариадны Владимировны Тырковой. Дневники. Письма. [Сост. Н.И. Канищева]. М., 2012, с. 102-103.
Примечания
* Осадное положение (франц.).
217. Нейфах (Neufach) Исаак — сионист, изучал в Константинополе турецкое судопроизводство, выполнял функции юридического и политического советника в сионистском движении в Константинополе. Автор статей о положении евреев в Турции: «Евреи в Турции» («Еврейский ежегодник Кадима на 1918-1919». С. 163-172); «Еврейские общины в Оттоманской империи» («Еврейская жизнь». 1906. № 11-12. С. 87-104).
218. Скутари (Scutari) — город на азиатском берегу Турции, расположенный напротив Константинополя; в настоящее время часть Стамбула.
219. Младотурки — политическое оппозиционное движение в Турции в конце XIX — начале XX в. Далее см. ст. Младотурки.
220. «Jeune Тигс» («Жён Тюрк» / «Младотурок») — турецкая общественно-политическая газета младотурецкой направленности. Издатель Джалаль Нури.
221. Гохберг (Hochberg) Шмуэль (1869—1917) — один из деятелей сионистского движения. Далее см. ст. Гохберг.
222. Джалаль Нури-бей (Djalal Nouri) — сын высокопоставленного турецкого чиновника, получил образование в Бельгии. Издатель газеты «Jeune Turc». Сотрудничал в журнале «Тюрк юрду».