«Дело айнзацгрупп» Военный трибунал № II. Приговор - Эрнст Биберштейн. 8-9 апреля 1948 г.

Эрнст Эмиль Гейнрих Биберштейн первоначально именовался Шымановски. Эта разительная смена имени не менее необычна, чем смена его профессии. Из священнослужителя в лютеранской протестантской церкви в Катинге в Шлезвиг-Гольштейне, он пошёл в руководители Гестапо в Оппельне, Германия, между тем запретила церковь и его церковные одеяния. В августе 1935 он поступил в министерство Рейха по делам церкви, и в мае 1936 на государственной службе он был повышен до оберрегинрунгсрата. Он служил в Вермахте с 10 марта 1940 по 20 октября 1940, когда стал начальником Гестапо Оппельна. Тем временем, он стал штурмбаннфюрером СС и как таковой был направлен в Россию в качестве начальника зондеркоманды 6 при айнзацгруппе С. Он служил в данном качестве с сентября 1942 по июнь 1943.

25 июня 1947 в Эдельсхайде, Германия, Биберштейн заявил под присягой, что его команда за время его руководства убила от 2 000 до 3 000 человек. В Нюрнберге он дважды повторял эти цифры под присягой. На процессе он стремился опровергнуть общую цифру, говоря, что дознаватель, по трём разным поводам настаивал на том, чтобы он назвал цифру и что разница в тысячу, более или менее, не имеет значения. Тогда ему предъявили, что допуская одну тысячу, он признаёт от одной до двух тысяч. Однако, на процессе он отказался назвать какую-либо цифру.

Хотя он опровергал общие цифры, он не пытался отрицать того, что был очевидцем двух казней, точные подробности которых он описал в своих трёх досудебных заявлениях. В своих письменных показаниях от 2 июля 1947 он ссылался:

«Я лично надзирал за казнью в Ростове, которая проводилась путём газового фургона. Лиц предназначенных к смерти – после того как у них забирали деньги и ценности, иногда также одежду – сажали в газовый фургон, который вмещал 50-60 человек. Грузовик ехал к месту за городом, где сотрудники айнзацкоманды уже вырыли братскую могилу. Я лично видел выгрузку мёртвых тел, их лица никак не были искажены, смерть у этих людей наступила без каких-либо признаков спазмов. Врача не присутствовало при разгрузке для установления того, что люди действительно мертвы.

*********************************

«Я также был очевидцем казни проводимой огнестрельным оружием. Лиц, которых должны были казнить ставили на колени на краю могилы и сотрудники моей команды стреляли сзади в затылок из автоматического пистолета. Таким образом, убитые лица сразу падали в яму. У меня не было специального эксперта по выстрелам в шею. Врач не присутствовал при такой форме казни».

На процессе он пояснил, что был очевидцем этих казней, потому что начальник айнзацгруппы пожелал, чтобы он испытал волнение от наблюдения за казнью для того, чтобы он знал, как ощущается подобное зрелище.

«Вопрос: Разве перед казнью вы не знали, что у вас будут чувство отвращения к казни. Вы не чувствовали этого до самой казни?

«Ответ: Ваша честь, конечно же нет, я никогда не видел казнь.

«Вопрос: Значит, вы должны были увидеть казнь, чтобы узнать, что она оскорбляет ваши чувства?

«Ответ: Да. Я должен был увидеть какой эффект она на меня произведёт.

Подсудимый отрицал казнь каких-либо евреев и в поддержку данного утверждения он приводил различные объяснения (1), что Томас, начальник айнзацгруппы, был осведомлён о его религиозном происхождении и поэтому хотел пощадить его чувства; (2) что на его территории всё равно не было евреев; (3) что он не знал о приказе фюрера.

Подсудимый выдвинул это третье невероятное предположение в момент, когда заявил о том, что хотя в России, он 9 месяцев возглавлял айнзацкоманду, он не знал о приказе фюрера пока не попал в Нюрнберг. Фактически он заявил о том, что самый первый раз, когда ему стало известно о приказе был в зале суда, когда ему сказали о приказе и содержание сильно его шокировало.

Многие подсудимые в поисках оправданий убийств произносили слово «расследование» с некой самоуверенностью которая заявляла о том, что пока они «проводили расследование» в отношении человека перед его расстрелом, они выполняли все требования закона и могут предстать перед миром с чистой совестью. Но, конечно же, расследование, может быть бесполезным, пока доказательства невиновности в преступлении не освобождают заключённого. Расследование в отношении человека и вывод о том, что он еврей или коммунистический функционер или подозреваемый фран-тирер не даёт никакого законного или морального права расстреливать его. Биберштейн заявил о том, что всем казнённым его командой предоставлялось надлежащее расследование и убивали только в соответствии с законом. Можно ли поверить в это заявление? При проверке достоверности Биберштейна его спрашивали о работе в качестве начальника Гестапо. Его ответы на вопросы заданные ему проливают некий свет на ту степень, в которой Биберштейну можно верить в его отрицаниях.

«Вопрос: Предположим, что вы узнали, что в городе Оппельн есть, скажем, Ганс Смит, который заявил о том, что он надеется, что Германия проиграет войну, потому что она ведёт несправедливую войну, что бы вы сделали?

«Ответ: Я бы попросил человека прийти ко мне и сказал бы ему, чтобы он держал свои взгляды при себе и просто бы предупредил его.

*********************************

«Вопрос: Вечером вы на пути домой из ведомства и некто подходит к вам и говорит о том, что он услышал как Ганс Смит поносит германскую армию, германское правительство, Гитлера, и в целом национал-социалистический режим…Что бы вы сделали?

«Ответ: Я думаю. Никто бы так не сделал.

«Вопрос: Что же, предположим, что сделал. Разное бывает.

«Ответ: Я бы сказал ему: «Не говори так. Держи это при себе, молча».

*********************************

Вопрос: Что же, пойдём немного дальше. Этот человек, который остановил вас на пути домой, говорит: «Кстати, я только, что узнал, что есть заговор убить Гитлера. Я слышал как люди говорили о нём; я знаю дом где они собираются;  я видел бомбы, которые заносили в дом и я хочу, чтобы вы знали об этом, господин Биберштейн». Что бы вы сделали?

«Ответ: Я бы сказал ему: «Иди к сотруднику туда-то, туда-то  и сообщи ему».

«Вопрос: И вы бы ничего не сделали?

«Ответ: Что я должен был сделать? Я не знаю, что должен делать. У меня не было полицейских директив».

Отрицая далее, что он приказывал казни, Биберштейн сказал о том, что задачей пастора было «помогать душе, и никогда не судить». Биберштейн профессионально, духовно или интеллектуально уже не был пастором. Он уже отрёкся от церкви и религии и когда у него спросили, почему он не давал религиозного утешения тем, кого должны были убить по его приказам и в его присутствии, он сказал, что он не мог метать «бисер перед свиньями».

Но, несмотря на свою никогда не прекращавшуюся решимость избегать инкриминирующего ответа, правда всплыла в неожиданный момент и во время дачи показаний, Биберштейн признал убийство. Он с готовностью заявил о том, что всякой казни предшествовало расследование. Как начальник команды, которая проводила казни, он был ответственным за установление того, что эти расследования раскрывали виновность. Однако, если он предположительно мог – хотя по закону и фактически не мог – но даже если в целях аргументации его можно освободить от ответственности за смерть тех, кого казнили без него, он не может избежать ответственности за смерть тех кого убили на его глазах.

В отношении двух казней, в которых он был очевидцем (одна газовым фургоном, а другая расстрелом), он свидетельствовал о том, что первая включала почти 50 человек, а вторая 15. Его спросили о том, проводились ли расследования для установления виновности или невиновности этих 65 казнённых. Он ответил:

«Я не видел материалов по этим 65 делам. Я знаю только, что люди команды получили приказы проводить расследования со времени моего предшественника»

Допрос продолжился:

«Вопрос: По своим сведениям вы не знали, чтобы эти случаи расследовались? Эти 65 смертей?

«Ответ: Я их не видел.

«Вопрос: Нет. Итак, поэтому, вы допустили эти 65 смертей, не узнав о том, виновны они или нет?

«Ответ: Я сказал, что я проводил только выборочные проверки.

«Вопрос: Вы провели какие-либо выборочные проверки по этим 65?

«Ответ: Не среди этих 65.

«Вопрос: Значит, мы приходим к выводу о том, что вы позволили 65 людям пойти на смерть даже без выборочной проверки?

«Ответ: Да, без выборочной проверки.

Таким образом, очевидно, что даже в этом примере Биберштейн виновен в убийстве, приказав о смерти 65 лиц, надзирая за их казнью без доказательства виновности.

Трибунал установил из всех доказательств по делу, что зондеркоманда 6, в то время, когда Биберштейн являлся её начальником, совершала массовые убийства. Он также установил, что в качестве её начальника Биберштейн был ответственным за эти убийства.

Трибунал установил из всех материалов дела, что подсудимый виновен по пунктам один и два обвинительного заключения.

Он также признаёт, что он являлся членом преступных организаций СС, СД и Гестапо в условиях определённых приговором Международного Военного Трибунала и таким образом виновен по пункту три обвинительного заключения.

Здесь публикуется по изд.: Военные трибуналы Нюрнберга: Дело айнзацгрупп;  Сборник материалов / Пер. с англ. — Сергей Мирошниченко @ Военная литература (militera.lib.ru), 2018: Глава XI. Приговор - Индивидуальные приговоры.