Поиск по документам XX века

Loading

Документы 1911 года

Альбомы фотокарточек боевиков.

Департамент Полиции препровождает при сем Вашему Высокоблагородию два экземпляра альбома фотографических карточек боевиков, для обнаружения коих специально командированы в Ваше распоряжение филеры, о чем Вы поставлены в известность телеграммой от 20 сего декабря за № 14.

Предписание московского градоначальника А.А. Адрианова полицмейстерам и приставам (копии начальникам Охранного отделения и сыскной полиции) об усилении наблюдения за обывателями.

В настоящее время, в силу последних событий, ожидается подготовка весьма серьезных террористических актов, и ограблений. С целью предупреждения этих преступлений необходимо обратить особое внимание на более сознательное, не формальное и бумажное только, отношение к наблюдению за населением, чтобы путем более оживленных сношений с лицами, стоящими в непосредственной близости к обывателям, как дворники, домашняя прислуга, быть в курсе деталей жизни их и быстро ориентироваться, кто из обывателей возбуждает своей личностью и поведением подозрение.

Предписание московского жандармско-политического управления железных дорог начальникам всех отделений этого управления в связи с возможным прибытием в Россию группы террористов.

В Департаменте Полиции получены сведения, что заграничные анархисты и революционеры сумели соорганизоваться, и группа, в числе около 17 человек, в настоящее время предполагает водвориться в Россию для совершения важных террористических актов. Для опознания этих лиц, в случае приезда их в Москву, Начальником Московского Охранного Отделения выработаны руководящие указания регистрационному бюро, которое, по требованию Шефа Жандармов, будет организовано в Москве. Подобное же регистрационное бюро будет организовано также и в Петербурге.

И.М. Майский - Н.И. Ляховецкой. 21 (8) января 1911 г.

Спасибо за память и за телеграмму в день рождения. Итак, мне исполнилось 27 лет! Возраст уже довольно солидный, а помнишь, как еще как будто недавно я был гимназистом и с ранцем за плечами ходил ежедневно в школу? Странно представить себя теперь учеником, тем более что скоро уже Наташа сделается ученицей.

Циркуляр департамента полиции начальникам губернских жандармских управлений, охранных отделений и на пограничные пункты в связи с ожидаемым прибытием в Россию боевиков ПСР.

По имеющимся сведениям, предполагающие прибыть в Россию для совершения террористических актов первостепенной важности боевики будут снабжены шведскими, датскими и голландскими паспортами, в виду чего надлежит обращать особо тщательное внимание на предъявителей таковых паспортов, принимая вместе с тем меры к установлению самоличности владельцев паспортов и учреждению за ними неотступного наблюдения.

Тыркова А.В. Дневники. 1911.01.28 [ Читал лекцию, а у дверей городовые стояли ]

...Весь вечер у нас шли споры. Адрианов ругал профессоров, что они утратили всякое чувство достоинства. «Угодовцы». Гредескул доказывал, что «положение профессоров трудное». А за моей спиной Аркадий (188) говорит: — Гредескул сегодня читал лекцию, а у дверей городовые стояли. Совет Высших курсов выпустил воззвание к курсисткам: «Берегите курсы!» Поздно. Надо было это сделать до забастовки, а теперь это штрейкбрехерство. Теперь надо разговаривать с другой стороной и втянуть в протест инертные родительские круги.

Тыркова А.В. Дневники. 1911.02.21 [ Есть новые лица, и все евреи, евреи, евреи ]

Студенческая история стала профессорской. Но сейчас, после масленицы, какое-то как будто равнодушие. Мы очень быстро спадаем. Была вчера на обеде по случаю пятилетия «Речи». Три года не участвовала в их обедах. Есть новые лица, и все евреи, евреи, евреи. Меня встретили очень дружески. Это было приятно и было сознание человеческой теплоты. Но сколько в их речах было взаимной лести. Родичев подошел ко мне с бокалом. - Мне жаль, что никто не вспомнил здесь об «Освобождении». И напрасно здесь нет редактора «Освобожденья». Я пью за Ваше здоровье, как одной из близких сотрудниц этого журнала.

Тыркова А.В. Дневники. 1911.04.05 [ Сплетня и анекдот царят властительно ]

От поездки в Москву у меня остался ряд впечатлений. Как не похоже там все на наше здешнее, петербуржское. Они живут теснее, а кружковщина больше, интересы как будто живее, а сплетня и анекдот царят властительно. Впрочем, это и в Петербурге есть, только мы сумели устраниться и до нас дрязги мало доходят. - Вы к Жуковским? - спрашивает милая Л. В. Лепешкина и как-то по-стародевичьи поджимает губы. - Я их не знаю. Они очень весело живут. Все в кутящей компании... Брайловские и другие. Я удивлена. Непохоже на то, что я слышала о жене Дмитрия Евгеньевича Жуковского]. Но на всякий случай мы с Софой прихорашиваемся. Приезжаем. Сидит Бердяев, его красивая жена, маленькая, невзрачная дама в кресле, другая дама, еще господин — и никакого великолепия. Все просто. Буфетишко какой-то приткнут к стене. В углу ящики, покрытые холстом, должны заменять диван. Очень хорошо. И Жуковская сама тихая, глухая, с какой-то медленной улыбкой, с внимательным взглядом маленьких глаз, — чем больше к ней приглядываешься, тем больше она нравится...

О введении всеобщего начального обучения в Российской империи.

1. Всем детям обоего пола должна быть предоставлена возможность, по достижении школьного возраста, пройти полный курс обучения в правильно организованной школе. 2. Забота об открытии достаточного числа училищ, соответственно числу детей школьного возраста, лежит на учреждениях местного самоуправления, при этом расчеты относительно числа необходимых школ делаются применительно к четырем возрастным группам: 8, 9, 10 и 11 лет.

И.М. Майский - А.М. Ляховецкому. 4 мая 1911 г.

Дорогой Тося! Давненько собирался я уже написать тебе побольше, да все времени не было. В последние месяцы* у меня так расширилась сфера литературной деятельности, что для поддержания в порядке всех писательских дел приходится тратить массу энергии и времени. Пишу, между прочим, много по-немецки и регулярно сотрудничаю в 4-х немецких органах - двух политических и двух профессиональных.

И.М. Майский - А.В. Пешехонову. 8 мая (25 апреля) 1911 г.

Уславливаясь в прошлом году с Вами относительно статьи о локауте в строительной промышленности («[Русское] Б[огатство]», 1910, VII), я писал Вам между прочим, что занимаюсь изучением германскаго рабочаго движения и что для этой цели я в течение довольно долгаго времени работал в качестве чиновника в немецких профессиональных союзах, а также принимал деятельное участие в различных выступлениях германскаго пролетариата. То, что мне пришлось увидеть при этом изучении, было настолько ново, интересно и поучительно, что у меня невольно появилось желание поделиться результатами своих наблюдений с широкой читающей публикой.

Тыркова А.В. Дневники. 1911.05.13 [ Винегрет из всяких партий ]

Был 10 мая банкет в честь Салазкина (210). Когда я вошла и увидела винегрет из всяких партий, начиная с прогрессистов и кончая с[оциал|-д[емократами], я была уверена, что мы переругаемся. Оказалось, что впервые за 5-6 лет собрались интеллигенты в примиренческом настроении. Мякотин лягал профессоров и Мануйлова (211) (не называя его). Тесленко (212) сидел рядом со мной и восклицал: — Да ведь он лжет! Да ведь этого не было. Да ведь это низость...

И.М. Майский - А.В. Пешехонову. 28 (15) мая 1911 г.

Мне, конечно, очень жаль, что редакция «Р[усскаго] Б[огатства]» не нашла возможным воспользоваться моей работой, но, с другой стороны, я не могу не признать правильности Вашего мнения, что для журнальнаго читателя вся работа целиком представляется несколько утомительной. В работе действительно есть довольно много общеизвестных вещей, которыя я ввиду самаго характера ея никак не мог избежать. Но наряду с общеизвестными в работе есть и вещи совершенно новыя, в русской литературе еще не появлявшияся, почерпнутыя мной из непосредственнаго наблюдения над жизнью германскаго пролетариата, и вот об этих-то частях моей работы я и хочу сейчас с Вами поговорить.

И.М. Майский - Е.М. Чемодановой. 28 (15) июня 1911 г.

Вот уже вторично, дорогая Пичужка, мне приходится отвечать на твое письмо , находясь, фигурально выражаясь, в полосе огня: раз это было в прошлом году в Магдебурге во время партейтага теперь это - в Дрездене, на общегерманском конгрессе профессиональных союзов 3. И, знаешь, мне почему-то кажется, что это не случайность или, точнее говоря, что это символическая случайность. Твое последнее письмо, которое я получил накануне отъезда из Мюнхена, полно какой-то глубокой, но несколько успокоенной или успокоившейся грусти, грусти чисто индивидуальной.

Вашингтонская конвенция 1911 года, 7 июля

Вашингтонская конвенция 1911 года о ловле котиков - подписана 7. VII на конференции в Вашингтоне представителями России, США, Великобритании и Японии. Суть конвенции сводилась к следующему: морская охота на котиков воспрещается в водах Тихого океана к северу от 30-й параллели северной широты, включая моря Берингово, Камчатское, Охотское и Японское.

Англо-японский союзный договор от 13 июля 1911 года

АНГЛО-ЯПОНСКИЙ СОЮЗ (1902-1921). Заключение третьего англо-японоского союзного договора состоялось 13 июля 1911 года (Лондон; министр иностранных дел Англии Э. Грей и посол Японии Т. Като). По его условиям союзник не должен был оказывать военной помощь другому против той державы, с которой он имеет генеральный арбитражный договор (в это время Англия вела переговоры с США о заключении такого договора).

Потсдамское соглашение 1911 года, 6(19) августа

ПОТСДАМСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ 1911 года, соглашение между Россией и Германией, касающееся Ирана и Багдадской железной дороги. Подписано 6 (19) августа в Петербурге. Переговоры начались ещё в 1906 года. Россия стремилась оградить Северный Иран от германской экспансии, а Германия - добиться отказа России от противодействия строительству Багдадской железной дороги и получить согласие на постройку железнодорожной ветки на Тегеран (названо по месту переговоров Николая II и Вильгельма II в Потсдаме в октябре 1910 года).

Потсдамское соглашение 1911 года, 6(19) августа (СИЭ, 1968)

ПОТСДАМСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ 1911 года - соглашение между Россией и Германией по вопросам, связанным с Ираном и Багдадской железной дорогой. Подписано в Петербурге 6(19) августа товарищем министра иностранных дел России А. А. Нератовым и германским послом Ф. Пурталесом. Переговоры по этим вопросам начались в 1906 году. Россия стремилась оградить Северный Иран от германской экспансии, а Германия - добиться отказа России от противодействия строительству Багдадской железной дороги и согласия на постройку ее ветки на Тегеран.

Акт о парламенте 1911 года, 19 августа

В начале XX века основная борьба между либералами и консерваторами развернулась по вопросу о тарифах. Консерваторы, тесно связанные с тяжелой индустрией, требовали установления

покровительственных пошлин с целью защиты от конкуренции со стороны Германии. Кроме того, введение тарифов повысило бы (к выгоде лендлордов) цены на сельскохозяйственные продукты.

Другие подразделения промышленности, особенно работавшие на экспорт (например, текстильная), были заинтересованы в сохранении свободной торговли. Эта отрасль являлась ведущей в Англии. Особенностью британской экономики был недостаток отечественного промышленного сырья и продовольствия для населения...

Потсдамское соглашение. 6 (19) августа, 1911 г. (текст соглашения)

Правительства русское и германское, исходя из принципа равноправия в отношении торговли всех наций в Персии; имея в виду, с одной стороны, что у России имеются в этой стране специальные интересы и что, с другой стороны, Германия преследует там лишь-коммерческие цели; вошли в соглашение относительно следующих пунктов:

И.М. Майский - Г.В. Чичерину. 21 августа 1911 г.

Отвечаю с некоторым запозданием, т.к. меня не было в городе, и я лишь недавно получил Ваши письма и листки 1. Все печатное дошло аккуратно. Материалы об Овчинникове и К°2 вышлю в непродолжительном времени. Воззвание аргентинцев 3 пришлите лучше в начале семестра. На счет 12 м[арок] и других счетов сейчас ничего определеннаго не могу сказать, т.к. еще не успел разобраться в документах, оставленных предшественником 4. Когда разберусь, тогда напишу.

И.М. Майский - А.В. Пешехонову. 25 (12) августа 1911 г.

Сообщить точно сейчас срока присылки корр[еспонденц]ии о выборах я, конечно, не могу, ибо до сих пор еще не опубликован день новых выборов. По всей вероятности, они состоятся в течение января 1912 г. Как только, однако, день выборов, станет известен, я напишу Вам, когда надо будет ждать статью. Д[олжно] б[ыть], она попадет к февральской книжке (если выборы будут в январе) 1. Во всяком случае, Вы будете мной своевременно предупреждены.

И.М. Майский - Н.И. Ляховецкой. 7 сентября 1911 г.

Давно уже собирался написать тебе несколько слов, да все времени не было. Вот уже неделя, как я вернулся из Швейцарии и снова засел в Wildenroth'e. Сейчас очень занят, т.к. пишу одну срочную статью 1, но через несколько дней кончу ее и немножко разгуляюсь. Впрочем, ненадолго: в конце сентября я отправляюсь в 3-нед[ельное] путешествие по Германии с одним русским предпринимателем, владельцем дрожжево-винокуреннаго завода, который хочет познакомиться с постановкой этого дела в здешних местах. Т[ак] к[ак] он не знает немецк[аго] яз[ыка], то пригласил меня ездить с ним в качестве переводчика. Конечно, проезд и содержание на его счет, да сверх того он платит мне известное вознаграждение, о величине котораго у нас сейчас еще идет разговор.

01. Протокол допроса Д.Г. Богрова. 1 сентября 1911 г.

1911 года, сентября 1 дня в г. Киеве, я, отдельного корпуса жандармов подполковник Иванов 2), вследствие предложения прокурора Киевской судебной палаты, в порядке 261 ст. Уст. угол. суд. допрашивал нижепоименованного, который показал: зовут меня Дмитрий Григорьевич Богров, вероисповедания иудейского, от роду 24 года. Звание помощника присяжного поверенного. Проживаю в г. Киеве, Бибиковский бульвар № 4, кв. 7. К делам политического характера не привлекался.

04. Протокол допроса подполковника Н.Н. Кулябко от 2 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 2 дня, в 3 часа утра, судебный следователь Киевского окружного суда по особо важным делам В.И. Фененко, в городском театре, допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением 443 ст. Уст. угол. суд. и он показал: Я, подполковник отдельного корпуса жандармов Николай Николаевич Кулябко, 38 лет, православного вероисповедания, могу показать нижеследующее: В конце 1906 года ко мне в отделение явился студент Киевского университета Дмитрий Богров, который предложил свои услуги по сотрудничеству в отделении...

03. Дополнение к протоколу допроса Д.Г. Богрова от 2 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 2-го дня, по окончании допроса Богрова в качестве обвиняемого, составлен настоящий протокол о том, что он, давая свои показания, между прочим, упомянул, что у него возникла мысль совершить покушение на жизнь Государя Императора, но была оставлена им их боязни вызвать еврейский погром. Он как еврей не считал себя вправе совершить такое деяние, – которое вообще могло бы навлечь на евреев подобные последствия и вызвать стеснение их прав. Записать и подписать это он категорически отказался, мотивируя свой отказ тем, что правительство, узнав о его заявлении, будет удерживать евреев от террористических актов, устрашая организацией погромов.

02. Протокол допроса Д.Г. Богрова. 2 сентября 1911 г.

1911 года, сентября 2 дня, в Киевской крепости судебный следователь по особо важным делам округа Киевского окружного суда В.И. Фененко 16), допрашивал нижепоименованного в качестве обвиняемого в преступлении, предусмотренном 1 ч. 102 ст. Угол. улож. и 13, 9 и 1454 ст. Улож. о наказ. И он показал следующее...

06. Протокол допроса полковника А.И. Спиридовича. 3 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 3 дня, судебный следователь Киевского окружного суда по особо важным делам В.И. Фененко, в камере прокурора суда, допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, с соблюдением 443 ст. Уст. угол. суд. и он показал: Зовут меня Александр Иванович Спиридович, 38 лет, православного вероисповедания, полковник отдельного корпуса жандармов, заведующий охранной агентурой, подведомственной дворцовому коменданту. 26 или 27 август

05. Протокол допроса вице-директора Департамента полиции М.Н. Веригина от 3 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 3-го дня, судебный следователь Киевского окружного суда по особо важным делам В.И. Фененко, в камере прокурора суда, допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, с соблюдением 443 ст. Уст. угол. суд. и он показал: Зовут меня Митрофан Николаевич Веригин, 33 лет, православный, чиновник особых поручений при министре внутренних дел, статский советник, постоянно проживает в С.-Петербурге, а временно в городе Киеве, в Европейской гостинице, по Крещатику. Показание это пишу собственноручно.

07. Протокол допроса Д.Г. Богрова от 4 сентября 1911 года.

1911 г., сентября 4 дня, в г. Киеве я, отдельного корпуса жандармов подполковник Иванов, вследствие предложения прокурора Киевского окружного суда от 3 сего сентября за № 531, дополнительно допрашивал нижепоименованного, который показал: Зовут меня Дмитрий Григорьевич Богров. Относительно причин, побудивших Кулябко выдать мне билет, показываю следующее: Я сообщил Кулябко, что ночевавший у меня «Николай Яковлевич» собирается часов в 9 вечера выйти для встречи с «Ниной Александровной» куда-то в окрестности Владимирского собора и просил инструкций, как мне поступить в случае, если кто-либо из этой компании даст мне какое-н[и]б[удь] поручение.

08. Протокол допроса подполковника Н.Н. Кулябко от 5 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 5 дня, судебный следователь Киевского окружного суда по особо важным делам В.И. Фененко, в камере прокурора Киевского окружного суда, допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением 443 ст. Уст. угол. суд. и он показал: 1) Имя, отчество, фамилия – Николай Николаевич Кулябко.

09. Протокол допроса Д.Г. Богрова от 6 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 6 дня, в Косом капонире судебный следователь по особо важным делам округа Киевского окружного суда В.И. Фененко допрашивал нижепоименованного в качестве обвиняемого в преступлении, предусмотренном 1 ч. 102 ст. Угол. улож. и 13 и 1454 ст. Улож. о наказ., и он показал следующее: 1) Имя, отчество и фамилия – Дмитрий Григорьевич Богров.

10. Обвинительный акт по делу Д.Г.Богрова от 7 сентября 1911 года.

1 сентября сего 1911 года, около 11 часов вечера, в г. Киеве, в здании городского театра, во время парадного спектакля в присутствии Государя Императора, было совершено дерзкое покушение на убийство председателя Совета министров, статс-секретаря П.А. Столыпина; с этой целью из револьвера «браунинг» в последнего было произведено два выстрела, коими было причинено ранение, проникающее через правую сторону груди, с повреждением правой доли печени, повлекшее за собою в 9 часов 53 мин. вечера 5-того сентября смерть раненого. На произведенном по поводу сего предварительном следствии обстоятельства настоящего дела выяснены в таком виде.

01. Высочайшее повеление от 7 сентября 1911 года.

Государь Император Высочайше повелеть соизволил, независимо от хода предварительного следствия по делу о посягательстве на жизнь председателя Совета министров, министра внутренних дел статс-секретаря Столыпина, произвести широкое и всестороннее расследование действий Киевского охранного отделения в этом деле.

11. Протокол судебного заседания Киевского военно-окружного суда по делу Д.Г.Богрова от 9 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 9 дня в 4 часа пополудни Киевский военно-ок-ружной суд открыл при закрытых дверях судебное заседание в следующем составе: председательствующий, военный судья генерал-майор Ренгартен и временные члены: полковник 1 Уральского казачьего полка Акутин, 131 пех[отного] Тираспольского полка подполковник Мещанинов, 132 пех[отного] Бендерского полка подполковник Кравченко и 130 пех[отного] Херсонского полка подполковник Маевский при военном прокуроре генерал-лейтенанте Костенко и помощнике секретаря коллежском регистраторе Лесниченко.

13. Резолюция Киевского военно-окружного суда по делу Д.Г.Богрова от 9 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 9 дня Киевский военно-окружной суд в судебном заседании в следующем составе: председательствующий вр. и. д. председатель суда генерал-майор Ренгартен. Временные члены: 1 Уральского казачьего полка полковник Акутин, 131 пех[отного] Тираспольского полка подполковник Мещанинов, 132 пех[отного] Бендерского полка подполковник Кравченко и 130 пех[отного] Херсонского полка подполковник Маевский. Выслушав дело о подсудимом, помощнике присяжного поверенного Мордко Гершове (он же Дмитрий Григорьевич) Богрове, признали его виновным...

14. Приговор Киевского военно-окружного суда от 9 сентября 1911 года.

Приговор вошел в законную силу десятого числа сентября месяца 1911 года в девять часов пополудни. Приговор Киевского военно-окружного суда утверждаю. 10 сентября 1911 г., г. Киев. Киевский, подольский и волынский генерал-губернатор генерал-адъютант Трепов. Военный судья генерал-майор Ренгартен.

15. Особое постановление Киевского военно-окружного суда от 9 сентября 1911 г.

1911 года, сентября 9-го дня Киевский военно-окружной суд, во время рассмотрения в судебном заседании дела о помощнике присяжного поверенного Мордко Гершове (он же Дмитрий Григорьевич) Богрове, признанном виновным по 1 ч. 102 ст. Угол. улож. и 1 п. 18 ст. Положения об усиленной охране, из показаний допрошенного на суде свидетеля начальника Киевского охранного отделения полковника Кулябко усмотрел следующее...

12. Запись выступления Д.Г.Богрова в Киевском военно-окружном суде от 9 сентября 1911 года.

Будучи анархистом-теоретиком, я в 1906 году в г. Киеве решил вступить в сообщество анархистов, но уже месяца через два совершенно разочаровался в их деятельности, так как они больше разбойничали, чем проводили в жизнь идеи анархизма. Заметив затем, что за нами ведется наблюдение, я отправился к начальнику Киевского охранного отделения и, рассказав ему все, стал советоваться с ним, что мне делать. Он выслушал меня, записал мои показания и просил меня для вида не порывать своей связи с сообществом и доставлять ему сведения о его деятельности.

16. Протокол допроса Д.Г. Богрова от 10 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 10 дня, в г. Киеве, я, отдельного корпуса жандармов подполковник Иванов, вследствие предложения прокурора Киевского окружного суда от 3 сего сентября за № 531, в порядке 2613 ст. Уст. угол. суд., дополнительно допрашивал нижепоименованного, который показал: Зовут меня Дмитрий Григорьевич Богров. В предъявленной мне фотографической карточке (предъявлена фотографическая карточка Петра Лятковского) я признаю того человека, который явился ко мне в первых числах марта сего года и сообщил мне, что в Лукьяновской тюрьме, из которой он вышел в феврале месяце, существует сильное раздражение против меня.

02. Заявление штабс-капитана В.Е. Есаулова от 13 сентября 1911 г.

Должен начать свое показание прежде всего с того, что я лично никогда не состоял в охране статс-секретаря Столыпина и был взят в Киев для исполнения своих прямых обязанностей, т.е. для личных поручений и приказаний министра. 24-го августа вечером мы прибыли в Киев, ввиду того, что в доме генерал-губернатора было мало места, то еще в Петербурге министр предупредил меня найти себе помещение. Я поселился в квартире подполковника Шереметева, а день весь проводил при министре.

03. Показания В.В. Граве – личного секретаря П.А. Столыпина от 13 сентября 1911 г.

Генерал Курлов был раза 2 с докладом у председателя Совета министров, по-видимому, ничего Петру Аркадьевичу о готовящемся покушении не говорил. Это я заключаю из следующих данных: 31 августа в 12 час. ночи Кулябко позвонил к капитану Есаулову и сообщил ему, что располагает весьма ценными сведениями о готовящемся на Петра Аркадьевича покушении. Есаулов попросил приехать Кулябку немедленно к нему, но тот ответил, что он занят службой и приехать сейчас же не может, но приедет на другой день в 6 часов утра.

08. Протокол допроса помощника начальника Киевского губернского жандармского управления А.А. Иванова от 17 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 17 дня, в г. Киеве, товарищ прокурора С.-Петер-бургского окружного суда Бусло , командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, опрашивал нижепоименованного, который показал: Александр Александрович Иванов, подполковник, 46 лет, православный, помощник начальника Киевского губернского жандармского управления в г. Киеве, жив[у на ул.] Трехсвятительская, № 21, кв. 1; под су-дом и следствием не был.

05. Высочайшее повеление от 17 сентября 1911 года.

Государь Император, в 17-й день сентября 1911 году, Высочайше повелеть соизволил: предоставить сенатору Трусевичу, при производстве им расследования действий Киевского охранного отделения по делу о посягательстве на жизнь председателя Совета министров, министра внутренних дел, статс-секретаря Столыпина, войти в рассмотрение деятельности всех должностных лиц, принимавших участие в осуществлении охраны во время пребывания Его Императорского Величества в городе Киеве.

06. Письмо М.Г. Данилевского сенатору М.И. Трусевичу от 17 сентября 1911 года.

Я лично слышал разговор, который вели генерал Курлов, полковник Спиридович о ныне покойном Столыпине, и разговор этот всегда казался мне столь необычайным по своему внутреннему смыслу и внешней обстановке, что я тогда же передал о нем своим нескольким друзьям, а теперь считаю своим долгом верноподданного Государю доложить о нем Вашему Высокопревосходительству. Быть может, Вы найдете, что он прольет свет на злодейское убийство П.А. Столыпина.

07. Письмо Н.П. Дидковского сенатору М.И. Трусевичу от 17 сентября 1911 года.

Узнав, что Ваше Высокопревосходительство Высочайше назначены для сенаторской ревизии Киевского охранного отделения в связи со злодейским покушением на статс-секретаря П.А. Столыпина, я, в целях выяснения некоторых деталей и как очевидец этого возмутительного факта, считаю своим нравственным долгом доложить Вашему Высокопревосходительству нижеследующее: На киевских торжествах я присутствовал, в числе других, в качестве депутата от Волынского земства как губернский гласный.

09. Протокол допроса заведующего наружным наблюдением Киевского охранного отделения С.И. Демидюка от 17-18 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 17 и 18 дня в г. Киеве я, прокурор С.-Петербургской судебной палаты, состоящий при ревизующем сенаторе М.И. Трусевиче, по поручению последнего, расспрашивал нижепоименованного, который показал следующее: Зовут меня Самсон Иванович Демидюк, 48 лет, православный, потомственный почетный гражданин, под судом и следствием не состою, служу в Киевском охранном отделении, заведую наружным наблюдением, проживаю в г. Киеве, по Бульварно-Кудрявской улице, в д. № 5, кварт[ира] 3...

10. Протокол допроса киевского городского головы И.Н. Дьякова от 19 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 19 дня, я, товарищ прокурора С.-Петербургского окружного суда Бусло, командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, опрашивал киевского городского голову, который показал: Дьяков Ипполит Николаевич, 47 лет, православный, действительный статский советник. В начале августа месяца, когда выяснилось, что Государь Император изволит присутствовать на спектакле в городском театре, была образована под председательством губернатора комиссия с моим участием для выработки правил снабжения билетами тех лиц, которые пожелают быть на спектакле.

11. Донесение начальника Киевского губернского жандармского управления А.Ф. Шределя сенатору М.И. Трусевичу от 19 сентября 1911 года.

Доношу Вашему Превосходительству, что в моем распоряжении не имеется совершенно точных сведений о том, кто из чинов корпуса жандармов сидел в партере Киевского городского театра на парадном спектакле 1-го сего сентября, но по собранным мною сведениям места занимали: 1) Начальник Московско-Киевского жандармского полицейского уп-равления жел[езных] дорог полковник Правиков (кв. гор. Москва) в 7-м ряду – № 153;

12. Протокол допроса киевского губернатора А.Ф. Гирса от 20 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 20-го дня в г. Киеве, я, прокурор С.-Петербургской судебной палаты В.Е. Корсак, по поручению сенатора М.И. Трусевича, расспрашивал нижепоименованного, который показал следующее: Я, Алексей Федорович Гирс, киевский губернатор, 40 лет, православный, живу в городе Киеве. О деятельности Киевского охранного отделения вообще и о действиях его в связи с августовскими событиями, окончившимися смертью статс-секретаря Столыпина, я знаю очень немного. За два года и 4 месяца службы моей в Киеве я имел мало поводов соприкасаться с деятельностью подполковника Кулябки как начальника местного охранного отделения и района.

13. Письмо генерал-губернатора Ф.Ф. Трепова сенатору М.И. Трусевичу от 21 сентября 1911 года.

Ввиду наших переговоров имею честь сообщить Вашему Превосходительству ответ на интересующие Вас вопросы касательно постановки дела об охране во время Высочайшего посещения г. Киева в августе и сентябре месяцах текущего года. Письмом от 3 июня с.г. за № 329 покойный министр внутренних дел статс-секретарь Столыпин уведомил меня, для зависящих с моей стороны распоряжений, о нижеследующей монаршей воле, последовавшей по всеподданнейшему докладу его от 21 мая 1911 года...

14. Протокол допроса адъютанта киевского генерал-губернатора И.Д. Григорьева от 21 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 21 дня, в г. Киеве, товарищ прокурора С.-Петербургского окружного суда Бусло, командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, опрашивал нижепоименованного, который показал: Григорьев, Иван Давидович, 35 лет, григорианского вероисповедания, штабс-ротмистр, адъютант киевского генерал-губернатора, проживаю в доме генерал-губернатора.

15. Протокол допроса швейцара генерал-губернаторского дома Е.А. Выдыхана от 21 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 21 дня, в г. Киеве, товарищ прокурора С.-Петербургского окружного суда Бусло, командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, опрашивал нижепоименованного, который показал: Выдыхан, Евдокий Андреевич, 58 лет, православный, крестьянин, живу в доме генерал-губернатора. Я служу швейцаром во дворце генерал-губернатора.

16. Протокол допроса курьера генерал-губернаторского дома В.Н. Исаченко от 21 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 21 дня, в г. Киеве, товарищ прокурора С.-Петербургского окружного суда Бусло, командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, опрашивал нижепоименованного, который показал: Исаченко, Василий Николаевич, 37 лет, православный, крестьянин, живу в доме генерал-губернатора Я служу курьером в доме генерал-губернатора.

17. Протокол допроса курьера генерал-губернаторского дома А.Г. Коцлова от 21 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 21 дня, в г. Киеве, товарищ прокурора С.-Пе-тербургского окружного суда Бусло, командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, опрашивал нижепоименованного, который показал: Коцлов, Александр Григорьевич, 24 лет, православный, осетин, крестьянин, живу в доме генерал-губернатора, где служу курьером.

18. Выписка из показаний киевского полицмейстера А.А. Скалона от 23 сентября 1911 года.

Что Богров задержан после покушения публикою, а не чинами отдельного корпуса жандармов или чинами полиции, объясняю тем, что для чинов отдельного корпуса жандармов и чинов полиции в партере не было отведено места и не было приказания о том, чтобы в зритель-ном зале находились таковые. В театр никто из неизвестных лиц не мог пройти, так, по крайней мере, казалось; билеты выдавались с большим разбором и после проверки каждого лица в охранном отделении, за каждую корпорацию отвечало высшее лицо этой корпорации: за дворян – предводитель дворянства, за земских деятелей – председатель губернской земской управы, за гласных – городской голова и так далее.

19. Протокол допроса подполковника С.В. Шереметьева от 23 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 23 дня в г. Киеве я, товарищ прокурора Рижского окружного суда В.В. Волков , командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, по поручению последнего, опрашивал ниже-поименованного, и он показал. Сергей Владимирович Шереметев, подполковник, числящийся по гвардейской пехоте, 31 года, православный, судим не был, живу в г. Киеве по Екатериненской ул., д. № 11.

20. Протокол допроса подполковника Н.Н. Кулябко от 23 сентября 1911 года.

23 сентября 1911 года в Киеве подполковник отдельного корпуса жандармов Николай Николаевич Кулябко на поставленные ему сенатором, тайным советником Трусевичем, вопросы дал нижеследующие ответы, изложенные им собственноручно. Я, подполковник Николай Николаевич Кулябко, состою на службе в Киевском охранном отделении с конца 1903 года, начальником отделения был назначен в октябре месяце 1906 г. Политическим розыском занимаюсь с 1903 года.

21. Протокол допроса подполковника Н.Н. Кулябко от 24 сентября 1911 года.

1911-го года, сентября 24-го дня, в г. Киеве я, прокурор С.-Петер-бургской судебной палаты В.Е. Корсак, по поручению сенатора М.И. Тру-севича, дополнительно расспрашивал нижепоименованного, который показал: Я, Николай Николаевич Кулябко, на Ваши вопросы объясняю: повторяю, что никаких столкновений с регистрационным бюро у меня не было. Подполковник Дукельский действовал всегда осторожно и во всех сомнительных случаях советовался со мной. В частности, относительно квартир Киселевича (угол Пашковской и Караваевской 1/23), где проживала наблюдаемая Муравьева, я должен удостоверить, что до меня дошли сведения, будто в эту квартиру, с целью проверки личности, приходил какой-то околоточный надзиратель из регистрационного бюро, но мне думается, что это было до установления наблюдения или, может быть, после ликвидации, но, во всяком случае, это событие не помешало наблюдению и никого не спугнуло из наблюдаемой квартиры.

И.М. Майский - Е.М. Чемодановой. 11 октября (28 сентября) 1911 г.

Наконец-то, дорогая Пичужка, получил от тебя весточку, а то уже, признаться, начал беспокоиться: где ты? и по какому адресу тебе писать? Итак, ты снова в Москве, в привычной обстановке накануне «великаго события» и в то же время в разгаре дел и забот о Пречистенских курсах. Ты с головой погрузилась в свою общественно-культурную работу, налаживаешь зимния занятия, пишешь письма, ведешь переговоры ... А я - представь себе забавную иронию судьбы! - как раз сейчас переживаю ту самую меланхолическую идиллию, которую ты пережила летом, и отвечаю на твое обвеянное «пороховым дымом» письмо (прости, это немножко высокопарное сравнение) из селькаго уединения, из глубины полей, темнеющих лесов и озер.

22. Протокол допроса прокурора Киевского военно-окружного суда М.И. Костенко от 28 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 28 дня, в г. Киеве, товарищ прокурора С.-Петербургского окружного суда Бусло, командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, опрашивал нижепоименованного, который показал: Костенко, Михаил Иванович, генерал-лейтенант, 57 лет, православный, военный прокурор Киевского военно-окружного суда, живу по Назарьевской улице в доме 19, кв. 4.

23. Протокол допроса ротмистра К.А. Нагродского от 28 сентября 1911 года.

1911 года, сентября 28 дня, в г. Киеве, товарищ прокурора С.-Петербургского окружного суда Бусло, командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, спрашивал нижепоименованного, который показал: Нагродский, Константин Адольфович, 29 лет, лютеранин, ротмистр отдельного корпуса жандармов, живу в гост. Гладенюка, скору выеду во Владивосток, куда я назначен начальником охр[анного] отделения.

26. Донесение командира Московского дивизиона П.К. Терпелевского в канцелярию сенатора М.И. Трусевича от 30 сентября 1911 года.

На отношение Ваше от 27-го сентября сего года сообщаю, что на офицеров вверенного мне сводного жандармского дивизиона возлагалось поддержание наружного порядка по пути Высочайшего следования, согласно Приказа по киевской городской полиции во время торжеств по случаю освящения памятника Императору Александру II, 29, 30 и 31 августа 1, 2, 3, 4, 5 и 6 сентября сего года и они находились в нарядах только в конном строю, а потому в театре на парадном спектакле 1-го сентября из офицеров сводного дивизиона никого не было и никаких инструкций относительно охраны бывших в театре министров никто из офицеров не получал.

24. Показания заведующего охраной П.А. Столыпина ротмистра К.К. Дексбаха от 30 сентября 1911 года.

30 сентября 1911 г. в С.-Петербурге ротмистр отдельного корпуса жандармов Константин Константинович Дексбах на предложенные ему сенатором М.И. Трусевичем вопросы объяснил: Я, ротмистр отдельного корпуса жандармов Константин Константинович Дексбах, православный, 38 лет, проживающий в С.-Петербурге по Ковенскому переулку в доме № 9, кв.12, был командирован в распоряжение бывшего председателя Совета министров, ныне скончавшегося статс-секретаря П.А. Столыпина в конце июня месяца 1906 года.

25. Письмо генерал-лейтенанта П.Г. Курлова министру императорского двора барону В.Б. Фредериксу от 30 сентября 1911 года.

Сегодня мне передали, что Его Императорскому Величеству благоугодно было выразить удивление, что такой честный и преданный слуга как я не подал до сих пор после киевских событий в отставку. За мою более чем тридцатилетнюю службу всякое малейшее слово Государя Императора было для меня законом, а потому я имею представить мою отставку министру внутренних дел.

27. Донесение командира Петербургского жандармского дивизиона М.И. Казакова от 30 сентября 1911 года.

На отношение Ваше от 27-го сентября сего года за № 30 уведомляю, что из офицеров вверенного мне дивизиона были в командировке в г. Киеве: полковник Андреев , ротмистры: Козловский, Кривцов и Рогаль-Левицкий , штабс-ротм[истр] Рассказов , поручики: Цихоцкий и Талалаев . Из них 1 сентября находились в наружном наряде у театра: полковник Андреев, шт[абс]-ротм[истр] Рассказов и поручик Талалаев. Внутри театра в наряде никто из офицеров вверенного мне дивизиона не находился. Каких-либо инструкций об охране присутствующих министров никто из них не получал.

28. Высочайшее повеление от 4 октября 1911 года.

Государь Император, 4 октября 1911 года, в Левадии, по всеподданнейшему докладу председателя Совета министров, Высочайше повелеть соизволил на предоставление сенатору Трусевичу, в обеспечение полноты производимого им расследования о действиях должностных лиц, принимавших участие в осуществлении охраны во время пребывания Его Императорского Величества в Киеве, нижеследующих прав...

30. Выписка из показаний подполковника Н.Н. Кулябко от 4 октября 1911 года.

Я затрудняюсь определить формальную роль статского советника Веригина в Киеве во время его пребывания здесь; пределы его полномочий мне совершенно неизвестны. Я знаю, что Веригин, как и. о. вице-директора д[епартармен]та полиции и лицо, близкое к генералу Курлову, участвовал во всех предварительных совещаниях по организации охраны, регистрации и выдаче билетов на торжества; роль его не была пассивной, он очень часто, гораздо чаще других, возражал генералу Курлову, указывал, например, что на тот или иной порядок не хватит людей, что расставить их нужно так; вообще он был в курсе всего дела и принимал участие во всех распоряжениях Курлова, сопровождая его всюду.

31. Протокол допроса заведующего наружным наблюдением Киевского охранного отделения С.И. Демидюка от 5 октября 1911 года.

1911 г., октября 5 дня в г. Киеве я, прокурор С.-П[етер]б[ургской] судебной палаты В.Е. Корсак, по поручению сенатора М.И. Трусевича, дополнительно допрашивал нижепоименованного, который показал: Я, Самсон Иванович Демидюк, на предложенные мне вопросы отвечаю: в течение весны и лета текущего 1911 г. я неоднократно встречал в Киеве «Аленского»-Богрова. С ним я не разговаривал, но о своих встречах говорил не раз подполковнику Кулябке, предполагая, что он ввиду приближающегося тревожного времени на время киевских торжеств воспользуется услугами испытанного сотрудника.

34. Выписка из показаний пристава Киевской полиции А.А.Пилецкого от 8 октября 1911 года.

Я знаю, что наряду с нашей охраной была организована и так называемая народная охрана, под руководством подполковника Кулябки и бердичевского полицмейстера Цветковича, но по существу эту организацию нельзя было назвать охраной; это был сброд людей различных возрастов и положений, среди коих было очень много женщин и детей; билеты им выдавались без особого разбора и толпа эта исключи-тельно жаждала зрелищ: помощи от нее никакой не было.

33. Выписка из показаний заведующего наружным наблюдением Киевского охранного отделения С.И. Демидюка от 8 октября 1911 года.

Я прошу Вас записать мое мнение относительно того, что за Богровым не было поставлено наблюдение; с одной стороны, это правильно, а с другой стороны, неправильно. Правильно потому, что, наблюдая Богрова, филеры неоднократно могли завести его в охранное отделение, куда «Аленский» часто ходил и это было бы провалом сотрудника. С другой стороны, неправильно потому, что сведения, которые давал Богров, были очень важны, и в то же время неопределенны, наблюдение за ним самим могло многое выяснить и необходимо было проверить его и его деятельность.

37. Письмо дворцового коменданта В.А. Дедюлина сенатору М.И.Трусевичу, позднее 10 октября 1911 года.

В ответ на письмо Вашего Превосходительства от 10-го сего октября за № 23/я, – я почитаю долгом предпослать ответам на предложенные вопросы нижеследующие соображения: Под моим начальством, в постоянном распоряжении, состоят, согласно Высочайше утвержденному 25 апреля 1906 года Положению о дворцовом коменданте (копия приложена), дворцовая полиция, собственный Его Императорского Величества конвой, собственный Его Императорского Величества сводный пехотный полк и 1-й железнодорожный полк, но части эти не обладают никакими розыскными функциями, а являются, так сказать, чисто физическою охраною.

36. Письмо сенатора М.И.Трусевича дворцовому коменданту В.А.Дедюлину от 10 октября 1911 года.

По ходу производимого мною по Высочайшему повелению расследования представляется необходимым выяснить нижеследующие вопросы и обстоятельства. 1) Какие учреждения, подведомственные дворцовому коменданту, выполняли функции охраны во время пребывания Его Императорского Величества в г. Киеве в августе и сентябре сего года, какова организация этих учреждений, задача их деятельности и способы осуществления таковых.

35. Протокол допроса подполковника Н.Н.Кулябко от 10 октября 1911 года.

1911 года, 10-го октября в г. Киеве я, прокурор С.-Петербургской судебной палаты В.Е. Корсак, по поручению сенатора М.И. Трусевича, дополнительно допрашивал нижепоименованного, который показал: Николай Николаевич Кулябко. Я подтверждаю свои показания и удостоверяю, что Курлов, Веригин и Спиридович знали о принципиальном решение пускать Богрова в места [Высочайших] посещений. Курлову об этом нашем решении я доложил 27-го августа утром в присутствии Веригина и Спиридовича и помню, что Спиридович, кажется, послал об этом письмо дворцовому коменданту.

32. Выписка из показаний полковника А.И. Спиридовича от 7-10 октября 1911 года.

Организации народной охраны я не касался и знаю только, что она состояла в ведении подполковника Кулябко, который и руководил ею по местам проезда. От подполковника Кулябко я слыхал, что и он и все чины отделения крайне обременены работой и что Кулябко возбуждал вопрос о замещении офицера для поручений, откомандированного от отделения незадолго перед тем; я и сам говорил об этом с г[енера-лом] Курловым, но какое разрешение получил этот вопрос, мне неизвестно. Подполковник Кулябко мне не рассказывал, что ходатайство его по этому предмету было отклонено за недостатком средств, находившихся в распоряжении ген. Курлова.

38. Протокол допроса помощника начальника Киевского губернского жандармского управления А.А. Иванова от 13 октября 1911 года.

1911 года, октября 13 дня в г. Киеве я, товарищ прокурора Рижского окружного суда, В.В. Волков, командированный в распоряжение сенатора М.И. Трусевича, по поручению последнего, спрашивал нижепоименованного и тот показал. Александр Александрович Иванов, подполковник отдельного корпуса жандармов, помощник начальника Киевского губернского жандармского управления. 1 сентября 1911 г. я был в городском театре на парадном спектакле, который давался в присутствии Государя Императора. Когда после второго действия наступил второй антракт, то я, поднявшись со своего кресла, которое было в одиннадцатом ряду, направился к коридору, который охватывает вне зрительного зала весь партер.

40. Письмо полковника А.И.Спиридовича сенатору М.И. Трусевичу от 18 октября 1911 г.

На предложенные мне вопросы показываю Вашему Превосходительству: Разговора, происходившего между мною, генералом Курловым, и группой морских чинов в вестибюле находящейся в Севастополе гостиницы Киста, касавшегося умершего председателя Совета министров я не могу припомнить, не припоминаю и того, чтобы таковой разговор делового характера происходил.

39. Выписка из показаний генерал-лейтенанта П.Г.Курлова, 14–19 октября 1911 года.

Высочайшим повелением от 21 мая сего года на меня было возложено руководительство всеми мерами охраны во время поездки Его Императорского Величества в Киев, Овруч, Чернигов и Крым, причем в ведении моем находились меры как по наружной охране, так и по предупреждению и пресечению преступлений политического характера. В отношении дворцового коменданта сохраняла силу ст. 9 Положения об этой должности в том смысле, что по вопросам охраны распоряжения его оставались обязательными для всех начальствующих лиц, а в том числе и для меня в местах пребывания Государя Императора, под коими я понимаю не только дворцы, но и те города, в которых Его Величество имеет пребывание, хотя бы и временное.

Тыркова А.В. Дневники. 1911.10.24 [ А все-таки мы славяне ]

Еще в Австрии началось ощущение, что сквозь всю видимую налаженность культуры пробивается борьба и вражда. Славяне, с одной стороны, немцы и мадьяры — с другой. Поезд ехал где-то по югу Венгрии. Пожилой господин с седыми усами и черными живыми глазами заговорил со мной по-сербски. - Србинска речь наилекшая, — с наивной хвастливостью заявил он и сейчас же покорил болгар за грубость речи. Мы с ним легко понимали друг друга. Он напомнил мне, что и молитвы у нас одинаковые, и в доказательство стали мы с ним читать друг другу «Отче наш»...

Тыркова А.В. Дневники. 1911.10.26 [ Младотурки не вызывают к себе симпатии, закрывая газеты ]

Третьего дня вечером познакомились с сионистом Нейфахом (217). Пришли к нему. В передней, заменяющей столовую, сидели три человека в фесках (вот они турки), молодая девушка, по-видимому, еврейка, и бледная и усталая женщина, жена Нейфаха. Сам он маленький, невзрачный, но, скорее, приятный человек. Фески оказались тоже евреями. Это студенты медицины. Учатся в Скутари (218). Нейфах охотно и толково рассказывал про младотурок (219). Да, они в трудном положении, но у них добрые намеренья. Они закрывают газеты? Да, конечно, это нехорошо. Но многие младотурки этим возмущаются...

Тыркова А.В. Дневники. 1911.10.28 [ Азим Исхаков ]

Совсем иначе относится к России и к русской культуре Азим Исхаков (223), татарский беллетрист, бежавший за границу из Архангельской губ[ернии]. Это человек лет 35-40. У него типичное лицо приволжского татарина. Черные, очень живые глаза и славная, насмешливая улыбка. Тонкий наблюдатель и свободомыслящий человек, он одним словом умеет объяснить многое. К туркам он относится очень скептически. - Они смотрят на нас, татар, сверху вниз, а мы на них. Я считаю, что их культура ниже нашей, потому что мы прошли через славянскую культуру, а они через испорченную французскую. Европа присылала сюда свои отбросы, а турки подчинялись их влиянию. Он народник и демократ. Ему досадно видеть, как новая турецкая литература подчиняется тому, что он считает декадентством...

41. Протокол допроса А.Б.Катовского - прислуги в доме Г.Г.Богрова от 28 октября 1911 г.

1911 года, октября 28 дня, в гор. Киеве, по распоряжению сенатора, тайного советника М.И. Трусевича, я, товарищ председателя С.-П[етер]б[ургского] окружного суда Меллер, допрашивал нижепоименованное лицо, и оно показало: Александра Борисова Катовская (по паспорту – ошибочно – Кутовская), мещанка гор. Чернигова, живу в г. Киеве, по Бибиковскому бульвару, д. № 4.

42. Протокол допроса капельдинера Киевского городского театра П.А. Прокопишина от 30 октября 1911 г.

30-го октября 1911 года в г. Киеве товарищ прокурора Виленской судебной палаты Крюков, по распоряжению сенатора М.И. Трусевича, допрашивал нижепоименованного и он на предложенные вопросы объяснил: Я, крестьянин Подольской губ., Ольгопольского уезда Мястковской вол., с. Ольшанки, Прокофий Ананьевич Прокопишин, служу капельдинером в городском театре. Был я в этом театре вечером 1 сентября во время парадного спектакля. Стоял я по обыкновению у своей вешалки в правом коридоре, около губернаторской ложи. Как только стали пускать в театр публику, пришел какой-то господин в летнем пальто и котелке и разделся у меня первым. Сняв пальто, он оказался во фраке.

Тыркова А.В. Дневники. 1911.10.31 [ Женщины появляются среди мусульман с открытыми лицами ]

Коран не говорит, что лицо женщины должно быть скрыто от мужских взглядов. Однако фукехи (ученые) нашли приличным сделать вуаль обязательным. В этом они руководствовались священными изречениями: «Не взирайте с вожделением на прелести жены чужой» и «женщины — западни, служащие дьяволу для ловли мужчин». «Но если, как это стало почти обычаем, молодые женщины появляются среди мусульман с открытыми лицами, кто может воспрепятствовать мужчинам смотреть на них и возбуждаться. Конечно, лицо женщины не запретно. Но женщ[ина] должна была бы закрывать свое лицо, а мужчины не смотреть на них...

43. Выписка из показаний штабс-ротмистра Ф.П. Евецкого, 3 ноября 1911 г.

1 сентября с.г. я был назначен на контроль в городской театр. Я стоял у правого входа в партер (если стать спиною к театру). Во время действия нам разрешено было закрыть входы в театр, кроме среднего и войти внутрь его. В первом антракте я стоял возле входа извнутри и видел, как по коридору от буфета шел генерал Курлов, к нему подходили некоторые офицеры, в том числе полковник Спиридович, и разговаривали; насколько припоминаю, к нему подходил и подполковник Кулябко. В конце антракта в театр доставлена была депеша в конверте, и мне передали ее для доставки адресату – полковнику Спиридовичу.

44. Выписка из показаний полковника А.И. Спиридовича, 4 ноября 1911 г.

1 сентября между 8 и 9 час. утра я генерала Курлова не посещал и его не видел, так как я выехал автомобилем на маневры между 7 и 8 часами. Сколь припоминаю, утром до своего отъезда на маневры я генерала Курлова не видал, ему непосредственно о приходе Кулябки не говорил, но, возможно, что сказал жандармскому унтер-офицеру доложить о приходе Кулябки. Сколь помню, первый раз в этот день я посетил г[енерала] Курлова, вернувшись с маневров между часом и двумя дня, в его комнате-столовой, когда и происходил разговор и составление письма дворцовому коменданту, о чем я уже докладывал при первом допросе.

Тыркова А.В. Дневники. 1911.11.05 [ Там были летние дворцы императоров ]

...Была сегодня у Мандельштама (235). Сначала недоразумение, заминка и холодность. Я не взяла ни от одной редакции писем. Потом лед был сломан. Мандельштам и его помощник Максимов (236) горой стоят за младотурок. В первый раз за две недели встретила я это здесь. Их аргументы такие: младотурок надо знать лично. Большинство пишет о них со слов европейцев, левантинцев, или христиан, кот[орые] все против них. В первую сессию они провели много важных реформ. Очень обидно, что «Нов[ое] Вр[емя]» и «Рус[ское] С[лово]» (237) одинаково лгут. И «Речь» против Турции...

46. Протокол допроса Г.Н. Бадмаева - племянника врача П.А. Бадмаева, 12 ноября 1911 г.

12 ноября 1911 года в г. Петербурге товарищ прокурора Виленской судебной палаты Крюков, по распоряжению сенатора М.И. Трусевича, допрашивал нижепоименованного и он на предложенные вопросы объявил: Я, Георгий Николаевич Бадмаев, окончивший Петербургский университет и проживающий на Поклонной горе, близ ст. Удельной, на мызе П.А. Бадмаева, ездил в Киев для оказания помощи заболевшему генералу Курлову. 15 августа мой дядюшка, Петр Александрович Бадмаев, врач тибетской медицины, давно уже пользующий П.Г. Курлова, получил телеграмму с просьбой приехать в Киев.

Страницы